ПЕРЕКЛЮЧИТЬСЯ НА ЖИЗНЬ
Неизвестно, кому из них было больнее — Наталье рожать или Даше рождаться. Наверное, все-таки Даше, ведь она только приходила в жизнь — продираясь, прорываясь, задыхаясь. Приходила неправильно, по канонам врачей, нарушая положенные нормы, поэтому ее не пускали, пытались «вернуть назад», чтобы она одумалась там и пошла бы верной дорогой… «А потом, — вспоминает Наталья, — доченьку завернули в одеяло с головой, как вещь какую-то, даже не показали мне, и унесли, сказав, что все потом расскажет детский врач. Вот так началась наша жизнь»… Потянулись мучительные месяцы, когда на ночь маму отправляли домой, а крошечный беззащитный человечек оставался ночевать в больнице. После долгожданной выписки начались звонки из роддома с расспросами-опасениями, не будет ли мать жаловаться, и невнятными объяснениями, типа, ну вы же понимаете: это с каждым могло случиться.
Это запредельно
«Я? — повторяет Наталья. — Я понимаю, но случилось это со мной, и больно мне и моей дочке. А жаловаться? Да когда мне было жаловаться? Кормила я ее через катетер в носике каждый час. Набирала молочка грудного в шприц «десятку» и вводила граммов 8. если вдруг больше оказывалось, у нее тут же все отрыгивалось. А у меня сердце обрывалось, что она совсем голодная. А еще доча температуру тела не держала самостоятельно. Поэтому спали так: я распахивала ей распашоночки на груди, прижимала к себе, укрывала платочком пуховым, а сверху одеялом, и вот так мы спали полусидя почти до 7 месяцев»… Тому, у кого нет тяжело больного ребенка, даже и представить невозможно, каково это — — жить, быть, существовать, когда рядом страдает твоя кровиночка. Чуточку приблизиться к пониманию того, каково же, позволила Наталья, поделившись сокровенным: «Когда у меня началась особенная жизнь, состояние мое менялось от полной уверенности в себе до полного отчаяния. Бывали даже ситуации, когда я просто молила Бога освободить Дашу от страданий и забрать ее к себе. Потому что когда видишь, как ребенок страдает от постоянных судорог, как начинается отек Квинке, а врачи говорят только одно: «Сдайте в детский дом, чтоб не мучиться, все равно скоро умрет», а ты делаешь все, что можешь, что знаешь, и даже то, чего не знаешь, а результата нет и нет, когда третьи сутки не спишь, а ребенок плачет без перерыва и не может ничего съесть, чтобы его тут же не вырвало, когда кажется, что сходишь с ума, когда измолилась вся о помощи, а ее все нет, то мозг перестает работать здраво, и появляются мысли: «За что страдает, ради чего живет, зачем так мучать это маленькое создание?!», и начинает казаться, что от страданий твое дитя избавит только освобождение от жизни. И я молила Бога однажды о том, чтобы Он Дашу забрал к себе. Вы можете представить, что творится в этот момент в душе? Ты молишь о спасении души от мук, но в то же время понимаешь своим слабым (на тот момент умишком), что ты молишь о смерти! Но тут же возникает вопрос: а что ты еще можешь? Неужели лучше такие боли и страдания для твоего ребенка? Ты можешь представить, каково этому маленькому тельцу, когда его часами бьют страшные судороги и дыхание практически останавливается?! У взрослого сводит ногу — адская боль, а тут сводит всё! И не на пару минут, а сутками, неделями и месяцами... Потом, когда ребенок засыпает наконец, ты проваливаешься в тревожный сон, готовая к пробуждению в любую секунду... А проснувшись, понимаешь, как страшно то, что ты делала вчера! Ты понимаешь, что просила о смерти собственного ребенка! Это — запредельно! И с эти надо жить! Ты судорожно начинаешь просить прощения у Господа, за свою слабость, за свое малодушие. А в голове опять рой мыслей и одна из них: «А откуда ты знаешь, что лучше жить так, как живет твой ребенок?!» И чтобы не сойти с ума от всего этого, нужно как-то отвлечься от этих мыслей, нужно переключиться на Жизнь! Нужно... А как? Тут ты переходишь в состояние: «Все, я больше не могу, у меня нет сил... Неужели они все вокруг не видят, как мне тяжело?! Неужели никто не может прийти и посидеть с моим ребенком хотя бы день, чтобы я поспала?! Как им не стыдно?! Когда же они придут?!» И вот из этого себя выносить катастрофически тяжело... Я для себя нашла выход в следующем. Я просто переставала делать все, что можно было перестать делать: убирать, стирать то, что не «горит», отвечать на звонки. Я просто лежала рядом с Дашей, засыпала, когда засыпала она, просыпалась, чтобы покормить, переодеть и ложилась снова. Належавшись так день-другой, я начинала понимать, что в квартире только змей не хватает, и резко появлялось желание все привести в порядок.
Я так захотела
Трудотерапия — вот спасение! Причем она желанная, не из-под палки и не потому что «надо»! А потому что уже хочется самой! И тут вперед — выбрасывать все, до чего год не дотрагивалась, — значит, оно не нужно! Выбрасывать все, с чем связаны негативные воспоминания! Очистить пространство для позитива, для новых свежих идей, для свежего глотка воздуха! Я стала жить с открытыми окнами. Я даже в лютый мороз в одной из комнат оставляю открытым окно и знаю, что утром у меня будет свежий воздух! А за ночь в это открытое окно вылетит весь негатив, все проблемы и трудности... Постепенно я перестала раздражаться на то, что никого не оказывается рядом в трудные моменты. Я поняла, что никто не виноват в сложившейся ситуации, и главное, что мне никто и ничего не должен. Я научилась жить со своей особенностью спокойно и размеренно! И начали происходить чудеса. И люди стали появляться рядом именно тогда, когда они были нужны и желанны. И как-то сами собой все вопросы начали решаться — без нервотрепки, спокойно. Я перестала раздражаться на пустые разговоры, потому что я просто перестала в них участвовать. Я научилась говорить «нет» тем, кто пытался водрузить на меня свои проблемы. Раньше я этого не умела, и у меня всегда была куча обязанностей перед всеми. Потом я постепенно вообще перестала думать о том, что жизнь моя особенная. Не заметила даже, как это произошло, может быть, привыкла, а скорее, просто я ТАК ЗАХОТЕЛА! Ведь все в жизни познается в сравнении. Любой, самый маленький плюс можно воспринимать как огромную радость! Было бы желание! Ведь, если признаться себе честно, то не так все и плохо в этой жизни! Ведь есть куда большие проблемы и пострашнее горе у людей. Надо научиться радоваться тому, что имеешь»!
И произошло чудо
«Имеют» на сегодняшний день мама с дочей 19 Дашиных лет и диагноз: ДЦП, гемиплегия III степени и судорожный синдром. Жили бы они так и дальше, и никто бы о них не узнал (равно как и об огромном количестве семей, где живут инвалиды), если бы в последние несколько лет состояние девушки не ухудшилось: суставы на ножках перестали разгибаться совсем, были очень сильно стянуты сухожилия, пяточки к попе прижаты. Даша не могла сидеть даже в инвалидной коляске, только лежать и только на одном боку, что привело к сильному сколиозу и болям в спине, от которых она поминутно кричала. Наталья пошла в мир искать помощи. Наши врачи разводили руками. А на немецких нужны были большие деньги. Наталья понимала, что возраст Даши работал не в ее пользу: охотнее люди помогают маленьким деткам, но просто слушать беспрерывный плач дочери и бездействовать она уже не могла. И — произошло чудо, не иначе: за очень короткий срок с Божией и человеческой помощью средства были собраны. Мать с дочерью выехали в Германию. Там Даше провели операции по поводу выпадения тазобедренного сустава, которое не определили наши врачи и которое привело к сильной деформации костей. Выпавший тазобедренный сустав удалили и прооперировали коленные суставы: их «открыли», насколько позволяли нервы, тоже стянутые за время болезни, — под 90 градусов. Чтобы сухожилия не стягивало обратно, Даша сейчас носит шины. Необходимо реабилитационное лечение по спине и второму бедру, а также на прооперированых коленных суставах, чтобы их не стягивало снова и Даша могла сидеть. Помимо этого нужен специальный корректирующий корсет для спины.
Новое испатание
И только было Наташа собралась снова писать письма по предприятиям, стучать в двери фирм, взывать о помощи со страниц газет, как вдруг, пару месяцев назад, рассказывает она, «в один прекрасный момент появилась новость: «У вас рак!»… И продолжила: «Почему прекрасный, спрашиваете? Потому что вот уже второй раз Господь встряхивает меня (первый, как понимаете, был 19 лет назад). Я сейчас мно-о-ого чего передумала, мыслей — рой. И вот одна из главных: а что мне надо успеть сделать, если вдруг меня не станет. Вы не поверите — НИЧЕГО! Ничего я не нашла, что мне надо завершить, или о чем предупредить, или что для кого приготовить, чтобы они потом могли жить без меня. Они и так смогут, и ничего мне для этого не надо делать. Потому что делать я это могу только постоянно, тогда есть от меня и помощь, и толк. Так что главное — просто ЖИТЬ! Отсюда вывод — нужно все силы и мысли направить на исцеление. Нужно сделать все, чтобы жить! На фоне благоразумия появляются истеричные мысли — как же будет Даша, как мама, как старшая дочка с внуком, когда меня не будет? Мозг начинает снова взрываться, и приближается паника. Срочно нужно искать замену истерике. Самая правильная мысль: «А Я БУДУ!» И ведь буду, потому что я совсем не согласная с тем, что моя миссия на Земле окончена. У меня еще куча планов на жизнь… Правда, тут еще интересней получается. Выходит, что все, о чем думала и планировала — вообще не значительно и не интересно. Многое, о чем переживала, — просто смешно. Остается только главный план — собрать деньги и долечить Дашулю. А без всего остального можно жить. И еще как жить, особенно после того, как сам факт твоей жизни стоит под вопросом. Ау, там, наверху! Вы, пожалуйста, пометьте, что цель в жизни у меня есть! И ЖИЗНЬ мне еще нужна очень долгая! Не прошу жизни легкой и расчудесной, потому что она прекрасна сама по себе, и совершенно не важно, что и сколько еще предстоит преодолеть, главное чтобы на это преодоление были силы и время»! В августе Наталье была проведена операция по удалению опухоли. Пройден курс лучевой терапии. Она приходит в себя и сделает все, чтобы жить. Ей и Даше.
Гелия Харитонова
